Культурный разрыв между Россией и западными странами становится все более заметным — и находит отражение в экономиках.
Пока Запад с упоением подсчитывает миллиарды «свифтономики» — экономического бума, который прокатывается по городам вслед за грандиозными концертами Тейлор Свифт, — Россия, кажется, нашла свой уникальный путь к потребительскому экстазу. И пролегает он, судя по новостям, через березовые рощи, расписные избы и сияющие стразами кокошники.
Да, вы не ослышались. Продажи «народных» товаров — сарафанов, платков со славянскими узорами, а где-то наверняка и валенок с лаптями — взлетели на 140-270% аккурат перед концертом Надежды Кадышевой. Новосибирск, видимо, стал первой ласточкой в этом тренде, демонстрируя миру, что дух «Золотого кольца» живее всех живых.
Где-то там, в США, тысячи молодых фанаток, одетых в блестящие наряды, вдохновленные Свифт, выстраиваются в очереди за мерчем. Они тратят сотни долларов на виниловые пластинки, эксклюзивные футболки, браслеты дружбы (спасибо, Тейлор, за новый вид бартера). Это яркий, динамичный, глобальный феномен, двигающий целые отрасли.
А у нас — «кадышбарыш». Мы тратим свои кровные на хохлому, гжель, одежду и аксессуары с национальными узорами. И это не просто покупка — это ритуал, погружение в атмосферу, это… ну, просто очень по-нашему.
Иронично, не правда ли? Пока весь мир рвется в будущее, мы с завидным упорством возвращаемся к истокам, причем к таким, которые уже давно стали частью шоу для туристов. Мы словно застряли в каком-то параллельном мире, где главная модная тенденция — воссоздание образа красной девицы из русской народной сказки.
Парадокс кокошника: почему мы так за него держимся?
Можно, конечно, посмеяться. Представить себе стадионы, где тысячи фанатов в сарафанах и кокошниках, с расписными ложками в руках, скандируют «Виновата ли я, виновата ли я…» А Надежда Кадышева, в своем фирменном блестящем наряде, бросает в зал конфеты «Аленка» и сувенирные магнитики с русскими узорами. Капитализация «Павловопосадской платочной мануфактуры» бьет все рекорды.
Но за этой иронией скрывается кое-что более глубокое. Это не просто любовь к народной музыке, это — целая парадигма кокошника. Мы, кажется, ну никак не можем из нее выйти.
Ностальгия? Возможно. В мире, где все так быстро меняется, где ИИ пишет тексты, а зумеры зарабатывают миллионы на промптах, нам хочется чего-то понятного, родного, укорененного в традиции. Кокошник — это символ стабильности, хоть и весьма архаичной.
А может, это наш ответ на глобализацию. У нас нет Тейлор Свифт и кей-попа, мы не можем угнаться за мировыми трендами. Зато мы можем быть собой. И для многих это почему-то означает «вернуться к истокам», причем к тем, которые кажутся наиболее «истинно русскими» и визуально узнаваемыми. А что еще? Какие у нас есть современные, общенациональные культурные феномены, которые способны так же массово и единодушно вдохновить людей на потребление?
«Свифтономика» строится на харизме, маркетинге, мощной поп-культуре. «Кадышбарыш» — на Надежде Кадышевой и, видимо, неиссякаемой тяге к «русскому духу» в его наиболее, скажем так, «сувенирной» форме.
Что дальше? Кадыш-тур по всему миру?
Может быть, нам пора перестать иронизировать и начать действовать? Что, если «кадышбарыш» — это не отсталость, а авангард? Представьте: международный тур Надежды Кадышевой, где на входе в Madison Square Garden фанатам выдают комплект для «русской народной дискотеки» — платок, бусы и обязательный кокошник. И все это под аккомпанемент баяна и голосистых бэк-вокалисток в сарафанах.
Западные бизнесмены будут кусать локти, пытаясь понять этот феномен. Как так? Их Тейлор Свифт заставляет людей покупать винил, а наша Кадышева — хохлому? Это же абсолютно нелогично! А мы будем улыбаться в свои бороды и говорить: «Эх, ничего-то вы, американцы, не понимаете в истинном веселье!»
Так что, может быть, пришло время не выходить из парадигмы кокошников, а, наоборот, крепче в нее вцепиться? Сделать «кадышбарыш» национальным брендом, символом нашей уникальности. И пусть весь мир завидует нашей способности нарядиться в сарафаны перед концертом и по-настоящему оторваться, без всяких там «браслетов дружбы» и сложных концепций альбомов. У нас есть кокошник. И этого вполне достаточно.
Николай Яременко, главный редактор ИА «РосБалт», доцент Финансового университета при правительстве РФ